Сегодня мы приглашаем вас отправиться в путешествие – первые десятилетия 19 века.

Мы видим быстрого мальчишку с кудрявыми русыми волосами, который едет в карете с важным господином, собственным дядей, поэтом Василием Пушкиным. Карете ехать из второй столицы (Москвы) в первую (Петербург). Мальчика провожали отец, мать, брат, сестра, бабушка, надавали сотни напутствий, бабушка подарила 100 рублей «на орехи»… Карета выезжает из Москвы на рассвете июльского дня, чтобы через три дня прибыть в Санкт - Петербург.

А вскоре он покинет столичный город, приедет в предместье, сможет увидеть старинные дворцы, мраморные памятники в тенистых аллеях парков, пруды, девушку, разбившую о камень свой бронзовый кувшин…

Едет впервые в жизни мальчик живой, веселый, шумный, непослушный. Едет в Царское Село, Город Пушкин. Город Лицей.

Вы помните, когда возни Лицей,

Как царь открыл для нас чертог Царицын,

Как мы пришли. И встретил нас Куницын

Приветствием меж царственных гостей.

Тогда гроза 12 года

Еще спала. Еще Наполеон

Не испытал великого народа-

Еще грозил и колебался он.

Вы помните…

И они, лицеисты, помнили… Помнили всю жизнь и первый день лицея. И множество других дней, одаривших их первой юношеской дружбой.19 октября. День Лицея. День верности, дружбы, памяти…

Преподаватели приглядывались к лицеистам:

«Пушкин Александр, 13 лет. Имеет блистательные, нежели основательные дарования, более пылкий и тонкий нежели глубокий ум. Прилежание его к учению посредственное, ибо трудолюбие еще не сделалось его добродетелью…»

В те дни, когда в садах Лицея

Я безмятежно расцветал.

Когда ленился и проказил,

По кровле и в окошко лазил,

Когда таинственная даль

Мои мечтанья увлекала,

Когда французом называли

Меня задорные друзья,

Когда по розовому полю

Резвились и бесились вволю,

Когда в саду густых аллей

Я слышал крики лебедей,

На волны светлые взирая…

19 октября 1911 года. Первый лицейский праздник. Они уже познакомились на вступительных экзаменах, поэтому, пока важные гости занимают свои места, можно оглядеться…

Иван Пущин видел и чувствовал то же, что и другие:

«Я слышу! Александр Пушкин! Выступает живой мальчик, курчавый, быстроглазый, несколько сконфуженный. По сходству фамилий я запомнил его с первого разу…»

«А еще вспоминается первый лицейский анекдот: « Присутствующая на празднике императрица - мать Мария Федоровна решила узнать, хорошо ли кормят лицеистов. Она пошла вдоль столов и спросила, наклоняясь к Корнилову: «Хорош суп?»

Испуганный или смущенный Корнилов ответил почему-то: «Да, мосье (да, сударь!)»

И сразу получил прозвище Мосье.

Вот начинаются уроки…Для Пушкина сущим мучением была математика. Раз преподаватель математики вызывает его к доске решать алгебраическую задачу. Пушкин долго переминается с ноги на ногу, все пишет какие-то формулы. Карцов спрашивает его «Что же вышло? Чему равняется Х? Пушкин, улыбаясь, ответил: нулю! « У вас, Пушкин, в моем классе все заканчивается нулем! Садитесь и пишите свои стихи!»

Уроков было много. Но много и забав. Вот они получают задание написать стихи о восходе. Туповатый Мясоедов поражает всех строкой:

Блеснул на западе румяный царь природы..

Услышав, что солнце у Мясоедова восходит на западе, Пушкин тут же написал окончание стихотворению:

Блеснул на западе румяный царь природы,

И изумленные народы

Не знают, что начать:

Ложиться спать или вставать.

На квартире у гувернера Чирикова проходят собрания, участники по очереди рассказывают повесть: один начинает, другой продолжает, затем третий… Лучшим рассказчиком считается Дельвиг. Его нельзя застать врасплох, всегда наготове сюжет, завязка, развязка. Он рассказывает две повести, сюжеты которых спустя много лет лягут в основу «Метели» и «Выстрела», написанных Пушкиным через 20 лет

Мальчики собрались в лицее разные, но многое их объединяло. Например, все они хотели писать стихи. Все пробовали писать, не только Пушкин.

Илличевский

Полно Дельвиг, не мори

Ты людей стихами:

Ждут нас кофе, сухари,

Феб теперь не с нами.

Кюхля:

Разрешаю: век ленись;

Попусту хлопочешь,

Спи, любезный, не учись

Делай ты, что хочешь.

Пушкин

В классах рифмы подбирай;

С чашкой здесь дружися.

С Вилей Клопштока читай,

С нами веселися!

«Воспитанники Корф, Данзас, Корнилов, Корсаков во время прогулки отставали от своих товарищей и, идя мимо дворца, рассматривали пойманных бабочек и производили шум, слова и увещания гувернера, чтобы они соблюдали тишину, нимало не имели на них действия».

Они были с детства поэтами, весельчаками, мечтателями ,а между тем подходил к концу первый год обучения. Впереди был 1812 год.

И быстрым понеслись потоком

Враги на русские поля.

Пред ними мрачна степь лежит во сне глубоком,

Дымится кровию земля.

Вы помните: текла за ратью рать,

Со старшими мы братьями прощались

И в сень наук с досадой возвращались,

Завидуя тому, кто умирать

Шел мимо нас.

Лицеисты бурно переживали поражения в войне с Наполеоном. Воспоминания 1812 года- одни из главных в их жизни. 15-летний Кюхельбекер собирается бежать в армию, его удерживают. Горячо обсуждают подвиг генерала Раевского, взявшего с собой в атаку двух сыновей (16 и 11 лет): Они наши ровесники и воюют, а мы?! Тяжело переживается трагедия пожара в Москве, занятой врагами.

И вы их видели, врагов моей отчизны!

И вас багрила кровь и пламень пожирал!

И в жертву не принес я мщенья вам и жизни;

Вотще лишь гневом дух пылал!

Где ты, краса Москвы Стоглавой,

Родимой прелесть стороны?

Где прежде взору град являлся величавый,

Развалины теперь одни.

Все мертво. Все молчит.

Зато как торжествовали юные лицеисты, когда враг отступал от Москвы! «Между тем война со славою была окончена. Полки наши возвращались из-за границы. Народ бежал им навстречу. Это было незабываемое время, время славы и восторга. Как сильно билось русское сердце при слове Отчизна!»

А годы шили, дети взрослели. «Императорский Царскосельский лицей имеет честь уведомить, что 4 и 8 числа января 1815 года, от 10 часов до полдни, имеет быть в оном публичное испытание воспитанников первого приема, по случаю перевода их из младшего в старший возраст».

Моя студенческая келья

Вдруг озарилась: муза в ней

Открыла пир младых затей,

Воспела детские веселья…

Старик Державин нас заметил

И, в гроб сходя, благословил.

И смуглый отрок бродит по аллеям,

У озерных грустит берегов,

И столетия мы лелеем

Еле слышный шелест шагов.

Иглы сосен густо и колко

Устилают низкие пни…

Здесь лежала его треуголка

И растрепанный том Парни.

9 июня 1817 года был последним днем пребывания юношей в Лицее Директор Егор Антонович Энгельгардт надевает им на пальцы чугунные кольца- символ крепкой дружбы, прощальная лицейская клятва: «И последний лицеист будет праздновать 19 октября».

Друг на друге остановите

Вы взор с прощальной слезой!

Храните, друзья, храните

Ту дружбу с той же душой,

То же к славе сильное стремленье,

Ту же юную ко славе кровь,

В несчастье- гордое терпенье,

А в счастье- всем равно любовь!

Простимся, братья! Руку в руку!

Обнимемся в последний раз!

Нет, они не закончили Лицея! Закончились лекции, закончилось Царскосельское время, но Лицей в их жизни был навсегда.

Друзья мои, прекрасен наш союз!

Он, как душа, неразделим и вечен-

Неколебим, свободен и беспечен,

Срастался он под сенью дружных муз

Где б ни был я: в огне ли смертной битвы,

При мирных ли брегах родимого ручья,

Святому братству верен я!

И пусть (услышит ли судьба мои молитвы?),

Пусть будут счастливы все, все мои друзья!